Ты станешь моей - Страница 21

Патрисия была почти шокирована последними словами домоправительницы.

— Что вы имеете в виду? Как он относится к Диане? Мне казалось, у них превосходные отношения, подобающие боссу и его секретарше.

Миссис Мэппл как-то странно посмотрела на нее. Во взгляде сквозило явное сочувствие. Она хотела было сказать что-то и уже открыла рот, но передумала и пробормотала про себя нечто невразумительное.

— Мне не следует сплетничать про человека, у которого я работаю, — произнесла она наконец. — Мистер Керисдолл всегда был очень добр ко мне, и он действительно очень порядочный человек. Но ему не хватает чувствительности. Надеюсь, вы догадываетесь, о чем я говорю?

— Я очень хорошо понимаю, что вы имеете в виду. — Патрисия кивнула в знак согласия, вздохнув при этом. — Я буду помнить ваши слова. А сейчас мне лучше пойти и переодеться к ужину, а то я выгляжу Бог знает как.

Медленно направляясь в свою комнату, она размышляла над словами миссис Мэппл. Не выбирала ли она самый легкий путь, избегая споров и противоборства? Не прятала ли она, подобно страусу, голову в песок в момент опасности, позволяя другим решать за нее? Возможно, так было в прошлом, но не вчера вечером. Она устояла и перед Джозефом, и перед Питером. Хотя Джо и назвал ее трусихой.

Патрисия нахмурилась. Она не любила слабых, трусливых людей, боящихся столкнуться с проблемами жизни, вечно бегущих от них. А разве не так поступила она сама после смерти Майкла? Не убежала? Сначала скрылась в этом доме, а сейчас пытается спастись в замужестве без любви, испугавшись большой и, быть может, даже безумной страсти, которую способны вызвать такие мужчины, как Баркер.

Нет. Нет. Все не так! Она была подавлена горем и стыдом из-за содеянного пять лет назад. Результатом их безумства стала смерть человека. И это было вовсе не бегство, а вопрос выживания и здравого смысла. И гордости, черт побери!

Она никогда бы не была счастлива с Джо, даже если бы он не использовал ее как орудие мести. Гоняться за такой судьбой было бы глупо и неразумно. Она выбрала для себя более скромный путь, и что плохого, если путь этот оказался слишком спокойным и мирным?

Патрисия поднялась к себе. Она окончательно решила, что поступила правильно, отвергнув домогательства Джозефа и оставшись с Питером.

На этот раз она вдвойне придирчиво выбирала платье, стараясь не показаться излишне обольстительной или излишне скромной в глазах гостя. Она не могла после вчерашнего наряда, весьма вызывающего, одеться во что-то консервативно-пуританское, не вызвав тем самым открытой насмешки Джозефа. Поэтому выбрала то, что обычно выбирают в таких случаях — маленькое черное платье.

Оно не было одним из последних приобретений, его купили на распродаже два года назад. Сшитое из шерстяного трикотажа, простое, что называется стильное, с длинными рукавами и средней длины юбкой, с отложным белым кружевным воротником, оно годилось на все случаи жизни. Она надевала его однажды, когда они с Питером ходили в театр. И вот сегодня Патрисия решила надеть его опять, но уже по иному поводу. Сейчас платье почему-то казалось совсем другим — более плотно облегающим фигуру, более обтягивающим ее.

Она недовольно смотрела на свое отражение в зеркале: должно быть, поправилась на несколько фунтов за время разборки архива после смерти мистера Керисдолла. Или она слишком строга к себе?

В зеркале отражалась стройная, подтянутая фигура, от шеи до колен обтянутая джерси, которое только подчеркивало все достоинства и всю красоту ее тела.

Патрисия покраснела от мысли, что все эти сомнения разбудил в ней не кто иной, как опять-таки Джо, которого сейчас даже и рядом нет. Он придет только через час. И снова она поймала себя на том, что какое бы платье она ни надела, как бы она ни старалась спрятаться от его глаз, результат будет один и тот же: Джо разгадает ее уловки. Ведь он видит ее насквозь!

И ее прическа не обманет его! Неважно, что она старательно уберет волосы назад и скрепит их скромной серебряной заколкой. И отсутствие косметики тоже не введет его в заблуждение, потому что лицо ее и так горело от лихорадочного волнения, а губы просили нежного поцелуя. Чем больше она нервно облизывала и кусала их, пока одевалась, тем ярче и чувственней они становились.

Патрисия тряхнула головой, стараясь развеять наваждение. Элегантные серебряные серьги в ушах — вот что должно помочь ей справиться с собой! Это все из-за чувства вины, мысленно твердила она. Оставайся спокойной в присутствии Джозефа, и он ничего не заметит, а просто увидит светскую даму, одетую в черное платье и серебро. Он подумает, что щеки красны от румян, а губы от помады. Все, что от тебя требуется — это оставаться невозмутимой…

Было приготовлено множество напитков: красное вино открыли, и оно набирало воздуха, белое охлаждалось в серебряном ведерке со льдом. Чтобы успокоиться, Патрисия отхлебнула глоток виски и вдруг заметила свет фар въезжающей машины.

Они приехали ровно в семь. Питер оставил машину перед домом и провел Джо через парадную дверь, а не через гараж.

Одернув платье и расправив плечи, Патрисия неторопливо направилась к двери. Питер открыл дверь раньше, чем она приблизилась к ней, и широким жестом пригласил гостя войти.

На Джо сегодня были обычные джинсы, светло-серый шерстяной свитер и синяя замшевая куртка с накладными карманами. Ковбойский стиль, придававший его виду еще больше мужественности и дерзости, резко контрастировал с темным деловым костюмом хозяина, превратившим того в некое безликое существо.